Скачков Владимир Михайлович (р. 28/06/1967)

Учился я в УПИ (Уральский политехнический институт) на кафедре металлургии тяжелых цветных металлов, сочетал учебу с работой в лаборатории Института химии твердого тела Уральского отделения РАН, где трудился мой отец. Я готов был остаться в институте, но там была проблема с жильем, а я к тому времени женился. И тут как раз приезжают посланцы с Челябинского цинкового завода и обещают нам не только интересную работу, но и жилье. И в 1993 году я стал челябинцем. Служебную карьеру начал мастером гидрометаллургического цеха, потом мастером редкометалльного отделения гидрометаллургического цеха и, наконец, диспетчером.
Как все мальчишки, я любил читать. Во втором классе мне подарили книжку «Пятеро в звездолете» Анатолия Мошковского, которая стала для меня первой встречей с фантастикой. Герои повествования продолжали жить в моем сознании, я придумывал для них новые сюжетные линии и повороты. Потом открыл для себя зарубежную фантастику — Гленна Кука, Роберта Асприна, Лоис М. Буджолд, затем увлекся российскими авторами, которые, как мне кажется, ближе к жизни. А потом наступил момент, когда неожиданно для себя я взял перо и бумагу и стал быстро набрасывать текст — строчку за строчкой.
Я вдруг увидел перед собой странное существо — девушку-дракона, которая как будто сидела напротив и рассказывала мне свою удивительную историю. А я только записывал ее рассказ. Естественно, домашние были моим поведением чрезвычайно удивлены, но потом прониклись моей увлеченностью. Сын Саша прочитал текст раз на десять. Жена Наталья тоже была в курсе приключений серебряного дракона по имени Джокер и даже давала мне советы: по ее мнению, в этой ситуации героиня должна была повести себя так, а вот эту сцену надо бы украсить вот такой деталью. Несколько замечаний жены вошли в роман, и я ей благодарен за творческую поддержку. Конечно, мне было интересно узнать мнение о романе не только своих домашних, но и людей со стороны — друзей, знакомых, и я всячески пытался сделать так, чтобы они его прочитали. Но у меня такой почерк, что никто не мог осилить больше двух-трех страниц. Тогда я купил компьютер и перепечатал текст, сокращая и дописывая его, добавляя новые эпизоды, а по завершении первой части выложил ее на сайте Максима Мошкова на всеобщее обозрение. Заглянув через какое-то время на форум, увидел отзыв: «Роман очень понравился! Когда же будет продолжение?», и еще целая строчка вопросительных знаков. И я написал продолжение, параллельно начал работать над реалистической повестью и в 2005 году получил предложение от главного редактора издательства «Армада» Владимира Маршавина.
Мы обговорили название, мой литературный редактор Виктор Николаевич Еремин внес в текст незначительные поправки, и 29 мая 2006 года книга увидела свет. Правда, авторские экземпляры я так и не получил: для этого надо было ехать в Москву, а для меня, отца двоих детей, это накладно. Я вообще в Москве ни разу не был. Самая западная точка, где довелось побывать, — Кунгур, а самая восточная — Камчатка, там служил в армии. В общем, я стал «ловить» свою книгу в Челябинске. Впервые увидел ее в книжном магазине «Урал-ЛТД» на улице Кирова. Со мной были сын с дочерью, которые обрадовались книжке, пожалуй, даже больше, чем я. Купили десять экземпляров и сразу раздарили их друзьям и знакомым.
Про мою книгу написали в заводской газете, многие поздравляли, просили автограф. Конечно, это приятно. Но я не считаю себя настоящим писателем. Отличие любителя, к которым я себя причисляю, от профессионала в том, что я никому ничем не обязан: получился у меня роман — хорошо, и даже если я больше никогда ничего не напишу, ничего страшного не произойдет. Вот если я свои производственные обязанности перестану выполнять, это будет страшно.
Не знаю, как с книгами, а писательство я, видимо, уже точно не брошу. Иногда на меня накатывает, и я начинаю писать так, что строчки летят одна за другой. При этом у меня нет желания утвердиться через литературное творчество или получить гонорар. Я пишу для мечтателей и романтиков, которые все еще верят в сказки. Ну и для себя, конечно. Мне нравится создавать новые миры, населять их героями, многие из которых несут мои черты, делать так, чтобы добро побеждало зло. Я думаю, зло не может быть оправдано ни при каких обстоятельствах. Ни в жизни, ни в литературе.
http://samlib.ru/s/skachkow_w_m/^{(следить)}

источник

Bot3 про Скачков: Серебряный дракон (Боевая фантастика, Фэнтези) 26 04
— К чему ты клонишь, Динлорд? — спросил огромный зеленый дракон. Намного массивней Суланны, он был вообще больше всех сорока драконов, присутствующих на Малом Императорском Круге. Сперва не понял как он мог быть больше сразу всех,потом догнал что он имел ввиду что тот дракон был самым большим среди всех 40-ка. Куча подобных ляпов и кривых опечаток портят прочтение. Слово драконша тоже удивило,написал бы драконица, хотя такого слова тоже нет ,но многие его пишут и нет так режет глаз. Книга сама какая то скучная и запутанная .

Eugene Brad про Скачков: Серебряный дракон (Боевая фантастика, Фэнтези) 03 02
Стандартное фэнтези предполагает, что обычный (или почти обычный) человек куда-то там попадает и мгновенно (или постепенно) приобретает кучу всяческих способностей. Похоже, автор задумал отступить от канонов - у него существо с суперспособностями при попадании что-то такое теряет. Т.е. вроде бы вместо upgrade нам предлагают downgrade. Как же, спрашивается, читатель может отождествить себя с ГГ или, хотя бы, посочувствовать той? Не переживайте: пролог - это лохотрон! На самом деле, героиня ничем не отличается от банальной блондинки сразу получившую кучу бонусов - суперсилу, супержизнь и прочая. Все сравнения и умения нам близки и понятны: боль, как от бормашины; восторг, как у десятилетней девочки; "проломила череп, не рассчитав силу" и т.д., и т.п. Да и цитаты (наверное, это юмор) выдают неплохое знание ГГ земной литературы (преимущественно, детской). А судя по языку книги отрочество было самым ярким периодом автора и всей душой он стремится в нем остаться.

flacks про Владимир Михайлович Скачков 17 06
Мне очень понравилась серия Серебряный дракон.Очень легкое чтиво.